14:35
"НЕДОПЁСКИ": ГЛАВА 6. БОЛЬШИЕ НЕПРИЯТНОСТИ.Джеф и Джим, конечно, ничего не знали об их разговорах. И об их договоре – тоже. Может, решили, что Дженсен был не в духе, может, для них это было привычно, сколько бы Джим ни ругался. Его ссадины – на шее и на руке – заживали, Дженсена пока кормил Джеф, но Джаред всё еще нервничал и каждый раз метался вокруг клетки, лаем и всем своим видом напоминая Дженсену о сдержанности и спокойствии.
Тот дожидался, пока Джеф уйдет, падал на пол, забывая о мясе и прикрыв глаза, не улыбался даже, а смеялся, сжимая губы и стараясь, чтобы получалось потише.
- Джаред, если я дал слово, я его держу. У нас так принято.
Смех булькал и клокотал в дженсеновском горле, где-то там, за шерстью, глухой, вибрирующий, совсем не похожий на рык, как будто в Дженсене перекатывались мягкие гремящие шарики.
- Я немного беспокоюсь, - отвечал Джаред, переводя дух и хрипя после лая.
- Я заметил, - Дженсен разглядывал его, прищурившись. - Ты очень громко беспокоишься.
- Как умею, - Джаред не обижался, он действительно переживал, и ему было приятно, что Дженсен это понимает, даже если и смеется потом.
Дела налаживались; Джим поправился окончательно, и они с Джефом опять по очереди уезжали из города, в саду появлялись новые клетки и новые звери, Ники отправилась «куда-то там», шустрая и страшно довольная новым Приключением, её не кололи Иглой-со-Сном, и Дженсен, кажется, пережил отъезд выдры куда легче.
Из не очень хорошего было то, что Джеф вспомнил о Джареде. То есть это было хорошо само по себе, но плохо в том смысле, что Джеф полюбил возить его на Вонючей Громыхалке, когда уезжал по делам.
В первый раз они оба – и Джаред, и Дженсен – ужасно испугались. Джаред упирался всеми лапами, и спиной, и шеей, скулил и слышал в ответ, как Дженсен злится в саду. Когда, вечером того же дня, Джаред вернулся, то обнаружил, что Дженсен ничего не ел и, похоже, даже не пил.
- Эй, - сказал тогда Джаред, - всё в порядке, я здесь.
А потом увидел подранные когтями доски на полу клетки.
- Джеф просто хотел меня покатать. Мы съездили в деревню, тут, недалеко, и там было очень грязно, зато мне дали попробовать…
Джаред балаболил, пытаясь хоть немного сдать назад, пытаясь объяснить Дженсену, что его, Джареда, отсутствие – это не конец света. И вообще, дело житейское.
- Я, наверное, буду ездить с ним еще, он так и сказал в Громыхалке: «Мне нужна компания». Дженни, ну ты что? Не злись. Ты…
- Я испугался, - мрачно ответил Дженсен, – что тебя отправят «куда-то там». Насовсем.
- Нет, нет, ты что! Я же не редкий зверь, кому я нужен? Нас в Городе целые Стаи.
- Я… - Дженсен явно думал о своем, - ну, слонов боялся. Нас учили бояться слонов. Гиен, когда их много, они редко ходят поодиночке. Но чтоб вот так…
Джаред не был редким зверем – в этом он был самокритично прав. Зато он был настолько единственным, что у него перехватило дух. Он без всякого сожаления обошел миску с кормом, только лакнул воды на ходу.
- Ты очень голодный? – спросил он невнятно и просунул нос между прутьями клетки.
- Да нет же, - ответил Дженсен. Понял и подошел поближе. – Что?
Джаред как можно дальше высунул язык и лизнул его в морду. Мягкая короткая шерсть и широкий холодный нос.
- Может, сначала поешь? – в свою очередь сказал Дженсен.
Но Джаред уже знал, как переключить его с мыслей о еде.
- Неа, - говорить получалось плохо, потому что полморды было зажато решеткой, - я хочу смотреть на тебя. Дженни, дай посмотреть, а? – он постарался сказать это строго и почти не подскуливая.Дженсен усмехнулся. Оттолкнул лапой мясо – подальше, чтобы не мешалось, и сел на пол.
Джаред сдержанно – всё из-за той же решетки – гавкнул.
- Смотри, - сказал Дженсен и легко - у него это почему-то получалось очень легко, словно он не был здоровым тяжелым зверем, опрокинулся на спину, подставляясь.
Джаред выдохнул. Освободил нос и устроился рядом с клеткой. Он любил шоу. И тем более - если это шоу предназначалось ему одному.
Но Время Дождя потому и называют Временем Дождя, чтобы плакать вместе с небом.
Джаред помнил об этом, но не думал, что оно будет так.
Даже если бы он чаще заходил к Джефу и Джиму и следил за событиями в доме – это ничего бы не изменило.
Дженсена продали. Все-таки продали.
Во всем был виноват, конечно же, Джим. Джеф на такую Подлость не согласился бы - Джаред был уверен.
Джеф увез его в деревню, забирать шакалов. Занятие не из самых приятных, шакалы Джареду не нравились, но их было трое, еще щенков, маленьких и светленьких, Джаред сидел рядом с их клеткой в багажнике и думал о том, каким щенком – или все-таки котенком – был Дженсен. Куда он ходил и с кем играл. Щенки тявкали и пытались затащить в клетку джаредовский хвост, чтобы погрызть, Джаред ворчал на них, и уворачивался, и дразнил их хвостом, и скалил зубы – всё было как обычно, ровно до тех пор, пока Джеф не прогудел Громыхалкой у дома и навстречу им не вышел странно довольный Джим.
- Ну, всё, осталось только пристроить куда-нибудь клетку. И больше никогда, Морган, слышишь, ни-ког-да! Ах вы, малявки, - он переключился на щенков, - давайте-ка сюда.
Малявки жались в углу, тоже как обычно, а Джаред вдруг осознал, что не может встать.
Он понял сразу. Понял. Единственная клетка, которую надо было пристроить, потому что «БольшеНикогда», - это была… была. Была.
Он рванулся из багажника, забыв, что привязан, захрипел, его отбросило назад, Джеф отстегнул поводок, глядя на него чуть ли не виновато, и Джаред понесся в дом, а через дом – в сад.
В саду плакали, как тогда, когда они увозили Дженсена из деревни. Плакали, выли, скулили, зло шипели – можно было и не бежать, только послушать с порога, чтобы всё понять.
Но он, не сбавляя скорости, добежал до клетки Дженсена. Она была пуста. Даже миски уже вынесли. Или Джим отдал их тем, кто купил льва?
Джаред прижался лбом к решетке и тоже заплакал. Он больше ничего не мог сейчас, тоска рвалась из него громкими и жалобными причитаниями, он перекрывал весь гомон сада, и сад затих, словно ждал от него чего-то, но ему было плевать. Совсем плевать.
Он не знал, сколько прошло времени, когда в сад пришли Джеф и Джим. Время больше не имело значения, Джареду почему-то казалось, что если кричать громко, очень громко, то Дженсен услышит его и вернется «откуда-то», или что хотя бы то, что болело и жгло внутри, исплачется и кончится. Но не получалось ни того, ни другого.
Джеф сел рядом с ним и погладил. Джим покачал головой, подхватил миски Джареда и подстилку и вернулся в дом.
- Пойдем, Джаред, - ласково сказал Джеф. Так ласково он еще никогда с Джаредом не говорил, и от этого становилось еще хреновее. – Пойдем, малыш. Ты у нас уже взрослый пес и всё понимаешь.
Джаред не хотел ничего понимать, захлебываясь воем и соплями. Он не хотел быть «у них», он хотел быть с Дженсеном. Его опять не спросили, всё опять решили без него и за него, и, наверное, Дженсен был прав, когда говорил о свободе от людей, Дженсен был… был…быыыыл…
Джеф переждал его очередной приступ и потянул за ошейник.
- Пойдем, Джаред, - повторил он. – В дом, к нам. Ты же мой пес. Пошли.
Джаред брел за ним, заплетаясь лапами и спотыкаясь, как щенок, который только учится ходить.
- Боюсь, что да, - мрачно ответил Джеф. – С ума сойти – лев и собака. Как в анекдоте. Джаред, ты бы поел, а?
К Джареду подвинули миску с Райским Кормом. Он вспомнил, как Дженсен ничего не ел, когда Джеф увез его покататься, как они тогда испугались, как потом, вечером, Дженсен перекатывался с бока на бок в клетке и урчал.
- О господи, - сказал Джим, - он не заткнется. Давай намордник, сейчас приедет Лин с подругой, мы же собирались обмыть дельце.
- Кстати, о дельце, – Джеф поднял голову. – Почему не банковский перевод, не чек, а наличные?
- Сказали, им так удобнее, - Джим пожал плечами. – Завтра на вокзале и обменяемся – лицензия на Дженса против чемоданчика шиллингов. Наверное, у них осталось много, а вывезти-то никак. (1)
- Никак, - согласился Джеф. – Ну и посмотрю на него напоследок. Ветеринар будет завтра, на вокзале?
- Да, прямо там, пятый пакгауз, я уже договорился. С утра, потом заверить документы и… И чтобы больше никаких львов, Морган!
- Ты – молодец, что пристроил его, Джим, - продолжал говорить Джеф, но Джаред уже их не слушал.
Дженсен был в Городе. Не «где-то там», а в Городе. И Джаред знал, как его найти. Даже если это был Вокзал.
Он должен был придумать, как выбраться из дома. Остальное решится на ходу, но если Джеф и Джим уйдут, то его запрут, а ему так надо уйти.
Джаред постарался изобразить грустного, но послушного пса. Лег на подстилку, затих, посмотрел на Джефа печальными глазами – уж что-что, а это он умел хорошо - и затаился.
Штука-с-Которой-Говорят не пищала очень долго, Джаред устал ждать и в первый раз искренне мечтал о том, чтобы тощая Лин приехала побыстрее. Он даже сбегал в сад – не чтобы задрать лапу у дерева, а чтобы сказать им всем, что… и тут он притормозил – что именно сказать?
Звери повернулись к нему почти так же, как когда-то давно к Дженсену, все одновременно, и Джаред замер. На него еще никогда не смотрели так, словно он был Главным. Получалось, что Дженсен передал ему часть своей силы и своей – непонятной Джареду, но явно существующей – власти.
- Кхм, - у Джареда, то ли от плача, то ли от Корма, то ли еще непонятно почему, запершило в горле. – Кхм, - повторил он, - я… Ребята, короче, я ухожу.
Звери молчали.
- Я пойду за Дженсеном, и… и…
Что именно «и» Джаред не знал совсем. «И спасу его»? «И вернусь с ним»?
- …потому что мне надо быть с ним, вот, - неловко закончил он.
Он, наверное, ждал какого-то одобрения, криков, ну ладно, писков восторга, и тишина его напугала. Как будто с Дженсеном из сада ушло что-то очень важное.
- Не скучайте тут без меня… без нас, - просто чтобы что-то сказать, добавил Джаред и вернулся в дом.
Ему даже не понадобилось сильно изворачиваться, чтобы выскользнуть на улицу. Лин гудела своей Громыхалкой, Джеф и Джим спускались со второго этажа, Джаред притаился у ворот, за кустами с тяжело пахнущими цветами, заботясь в основном о том, чтобы не чихнуть.
- Джаред? – спросил Джеф, и Джаред замер. Но Джеф спрашивал не его.
- Он в саду. Скорбит, - ответил Джим, запер дверь, спустился с крыльца и хлопнул его по спине. – Поехали Морган, вечер в хорошей компании и без собачьего воя - это именно то, что мне сейчас требуется.
Джеф обернулся на дом, словно не был уверен, но Лин погудела еще раз, и он пошел к воротам.
Джим выводил Громыхалку, потом Лин с такой же костлявой подругой пересаживались из одной Громыхалки в другую, шутили и смеялись, и Джеф тоже уже смеялся и все время наклонялся к Лин, чтобы лизнуть её в щеку или в шею, потом Громыхалку Лин загоняли во двор - в этой суматохе Джаред просочился за ворота абсолютно незамеченным и замер в темноте, прижавшись к забору.
Джаред посмотрел на удаляющиеся по дороге огни Громыхалки и выдохнул. Собрался. Посмотрел на дом, прислушался к тихо гудящему саду, встряхнулся. И пошел навстречу Судьбе.
Сейчас он не считал Судьбой Дженсена, до Дженсена еще надо было добраться. А добраться до него было трудно. Потому что Вокзал был тем местом, которое обходили все Стаи в Городе.
Джаред свернул за угол – дом Джефа и Джима был последним в ряду таких же невысоких зданий, за ним начинался пустырь с сырой острой травой, доходившей ему до брюха. Он старался не думать о Вокзале, до которого было не так уж далеко, если пройти-пробежать окраиной, а не давать крюк через Город. Но не думать не получалось.
На Вокзале жила своя собственная Стая. Необычная Стая, известная своей строгостью и тем, что дружила со Сторожами. За это Вокзальных презирали и боялись одновременно, драки между ними и Городскими всегда были жестокими, не до первой крови даже, а куда хуже, Вокзальными пугали щенков, и они действительно никогда не подпускали к своей территории чужаков.
Джареда не интересовала их территория. Только – это он запомнил – пятый пакгауз, и тот, кто в нем находится. «Вот, - решил он, - лучше я подумаю о Дженсене. Дженсен не испугался бы даже Вокзальных, не потому что он такой большой, а потому, что он никого не боится вообще – ни людей, ни зверей». Как ни странно, мысли помогли, он вообразил себя Великим Героем или, допустим, Благородным Мстителем и прибавил ходу.
На волне этих грозных рассуждений он добрался до Вокзала даже быстрее, чем рассчитывал. Вокруг горели фонари, но он старался пройти в тени, хотя понимал, что это глупо – его все равно почуют.
Почему-то хотелось еще немного относительной безопасности.
Безопасность кончилась неожиданно и быстро.
Они встали прямо перед ним, выскочив с подветренной стороны, двое – в пятне света, третий перегораживал тень.
И сзади – это Джаред почувствовал хвостом, спиной – тоже кто-то был.
Вот это он постарался запомнить. Просто так, вдруг окажется последней картинкой в его жизни.
Огромный Вокзал вдали, там было много света, шума, неживого лязганья, и – тишина вокруг него, запахи сдержанной ярости и удивления, острое, как игла, внимание.
Черный и черная. Да, среди встретивших его была и сучка. Высокая ладная сучка, которая шагнула к нему одновременно со здоровым псом.
- Что ты здесь забыл? – спросила она и поморщилась.
- Привет, - сказал Джаред и вышел на свет. - Я хочу видеть вашего Главного.
И тогда, повинуясь её почти незаметному движению, черный бросился на него.
1.В Кении строгие законы, касающиеся ввоза и вывоза валюты, как местной, так и иностранной. Поэтому перекупщикам выгодно потратить имеющиеся наличные на Дженсена.
Тот дожидался, пока Джеф уйдет, падал на пол, забывая о мясе и прикрыв глаза, не улыбался даже, а смеялся, сжимая губы и стараясь, чтобы получалось потише.
- Джаред, если я дал слово, я его держу. У нас так принято.
Смех булькал и клокотал в дженсеновском горле, где-то там, за шерстью, глухой, вибрирующий, совсем не похожий на рык, как будто в Дженсене перекатывались мягкие гремящие шарики.
- Я немного беспокоюсь, - отвечал Джаред, переводя дух и хрипя после лая.
- Я заметил, - Дженсен разглядывал его, прищурившись. - Ты очень громко беспокоишься.
- Как умею, - Джаред не обижался, он действительно переживал, и ему было приятно, что Дженсен это понимает, даже если и смеется потом.
Дела налаживались; Джим поправился окончательно, и они с Джефом опять по очереди уезжали из города, в саду появлялись новые клетки и новые звери, Ники отправилась «куда-то там», шустрая и страшно довольная новым Приключением, её не кололи Иглой-со-Сном, и Дженсен, кажется, пережил отъезд выдры куда легче.
Из не очень хорошего было то, что Джеф вспомнил о Джареде. То есть это было хорошо само по себе, но плохо в том смысле, что Джеф полюбил возить его на Вонючей Громыхалке, когда уезжал по делам.
В первый раз они оба – и Джаред, и Дженсен – ужасно испугались. Джаред упирался всеми лапами, и спиной, и шеей, скулил и слышал в ответ, как Дженсен злится в саду. Когда, вечером того же дня, Джаред вернулся, то обнаружил, что Дженсен ничего не ел и, похоже, даже не пил.
- Эй, - сказал тогда Джаред, - всё в порядке, я здесь.
А потом увидел подранные когтями доски на полу клетки.
- Джеф просто хотел меня покатать. Мы съездили в деревню, тут, недалеко, и там было очень грязно, зато мне дали попробовать…
Джаред балаболил, пытаясь хоть немного сдать назад, пытаясь объяснить Дженсену, что его, Джареда, отсутствие – это не конец света. И вообще, дело житейское.
- Я, наверное, буду ездить с ним еще, он так и сказал в Громыхалке: «Мне нужна компания». Дженни, ну ты что? Не злись. Ты…
- Я испугался, - мрачно ответил Дженсен, – что тебя отправят «куда-то там». Насовсем.
- Нет, нет, ты что! Я же не редкий зверь, кому я нужен? Нас в Городе целые Стаи.
- Я… - Дженсен явно думал о своем, - ну, слонов боялся. Нас учили бояться слонов. Гиен, когда их много, они редко ходят поодиночке. Но чтоб вот так…
Джаред не был редким зверем – в этом он был самокритично прав. Зато он был настолько единственным, что у него перехватило дух. Он без всякого сожаления обошел миску с кормом, только лакнул воды на ходу.
- Ты очень голодный? – спросил он невнятно и просунул нос между прутьями клетки.
- Да нет же, - ответил Дженсен. Понял и подошел поближе. – Что?
Джаред как можно дальше высунул язык и лизнул его в морду. Мягкая короткая шерсть и широкий холодный нос.
- Может, сначала поешь? – в свою очередь сказал Дженсен.
Но Джаред уже знал, как переключить его с мыслей о еде.
- Неа, - говорить получалось плохо, потому что полморды было зажато решеткой, - я хочу смотреть на тебя. Дженни, дай посмотреть, а? – он постарался сказать это строго и почти не подскуливая.Дженсен усмехнулся. Оттолкнул лапой мясо – подальше, чтобы не мешалось, и сел на пол.
Джаред сдержанно – всё из-за той же решетки – гавкнул.
- Смотри, - сказал Дженсен и легко - у него это почему-то получалось очень легко, словно он не был здоровым тяжелым зверем, опрокинулся на спину, подставляясь.
Джаред выдохнул. Освободил нос и устроился рядом с клеткой. Он любил шоу. И тем более - если это шоу предназначалось ему одному.
***
Когда накатывает Время Дождя – дни считать не надо, все равно почувствуешь, когда оно кончится. Это разлито в воздухе, достаточно потянуть носом или посмотреть на небо. Джаред ждал солнца, он почти соскучился по сухому жару и собственной не-сырой шерсти.Но Время Дождя потому и называют Временем Дождя, чтобы плакать вместе с небом.
Джаред помнил об этом, но не думал, что оно будет так.
Даже если бы он чаще заходил к Джефу и Джиму и следил за событиями в доме – это ничего бы не изменило.
Дженсена продали. Все-таки продали.
Во всем был виноват, конечно же, Джим. Джеф на такую Подлость не согласился бы - Джаред был уверен.
Джеф увез его в деревню, забирать шакалов. Занятие не из самых приятных, шакалы Джареду не нравились, но их было трое, еще щенков, маленьких и светленьких, Джаред сидел рядом с их клеткой в багажнике и думал о том, каким щенком – или все-таки котенком – был Дженсен. Куда он ходил и с кем играл. Щенки тявкали и пытались затащить в клетку джаредовский хвост, чтобы погрызть, Джаред ворчал на них, и уворачивался, и дразнил их хвостом, и скалил зубы – всё было как обычно, ровно до тех пор, пока Джеф не прогудел Громыхалкой у дома и навстречу им не вышел странно довольный Джим.
- Ну, всё, осталось только пристроить куда-нибудь клетку. И больше никогда, Морган, слышишь, ни-ког-да! Ах вы, малявки, - он переключился на щенков, - давайте-ка сюда.
Малявки жались в углу, тоже как обычно, а Джаред вдруг осознал, что не может встать.
Он понял сразу. Понял. Единственная клетка, которую надо было пристроить, потому что «БольшеНикогда», - это была… была. Была.
Он рванулся из багажника, забыв, что привязан, захрипел, его отбросило назад, Джеф отстегнул поводок, глядя на него чуть ли не виновато, и Джаред понесся в дом, а через дом – в сад.
В саду плакали, как тогда, когда они увозили Дженсена из деревни. Плакали, выли, скулили, зло шипели – можно было и не бежать, только послушать с порога, чтобы всё понять.
Но он, не сбавляя скорости, добежал до клетки Дженсена. Она была пуста. Даже миски уже вынесли. Или Джим отдал их тем, кто купил льва?
Джаред прижался лбом к решетке и тоже заплакал. Он больше ничего не мог сейчас, тоска рвалась из него громкими и жалобными причитаниями, он перекрывал весь гомон сада, и сад затих, словно ждал от него чего-то, но ему было плевать. Совсем плевать.
Он не знал, сколько прошло времени, когда в сад пришли Джеф и Джим. Время больше не имело значения, Джареду почему-то казалось, что если кричать громко, очень громко, то Дженсен услышит его и вернется «откуда-то», или что хотя бы то, что болело и жгло внутри, исплачется и кончится. Но не получалось ни того, ни другого.
Джеф сел рядом с ним и погладил. Джим покачал головой, подхватил миски Джареда и подстилку и вернулся в дом.
- Пойдем, Джаред, - ласково сказал Джеф. Так ласково он еще никогда с Джаредом не говорил, и от этого становилось еще хреновее. – Пойдем, малыш. Ты у нас уже взрослый пес и всё понимаешь.
Джаред не хотел ничего понимать, захлебываясь воем и соплями. Он не хотел быть «у них», он хотел быть с Дженсеном. Его опять не спросили, всё опять решили без него и за него, и, наверное, Дженсен был прав, когда говорил о свободе от людей, Дженсен был… был…быыыыл…
Джеф переждал его очередной приступ и потянул за ошейник.
- Пойдем, Джаред, - повторил он. – В дом, к нам. Ты же мой пес. Пошли.
Джаред брел за ним, заплетаясь лапами и спотыкаясь, как щенок, который только учится ходить.
***
- Так дело не пойдет, - заявил Джим, - он будет выть всю ночь, что ли?- Боюсь, что да, - мрачно ответил Джеф. – С ума сойти – лев и собака. Как в анекдоте. Джаред, ты бы поел, а?
К Джареду подвинули миску с Райским Кормом. Он вспомнил, как Дженсен ничего не ел, когда Джеф увез его покататься, как они тогда испугались, как потом, вечером, Дженсен перекатывался с бока на бок в клетке и урчал.
- О господи, - сказал Джим, - он не заткнется. Давай намордник, сейчас приедет Лин с подругой, мы же собирались обмыть дельце.
- Кстати, о дельце, – Джеф поднял голову. – Почему не банковский перевод, не чек, а наличные?
- Сказали, им так удобнее, - Джим пожал плечами. – Завтра на вокзале и обменяемся – лицензия на Дженса против чемоданчика шиллингов. Наверное, у них осталось много, а вывезти-то никак. (1)
- Никак, - согласился Джеф. – Ну и посмотрю на него напоследок. Ветеринар будет завтра, на вокзале?
- Да, прямо там, пятый пакгауз, я уже договорился. С утра, потом заверить документы и… И чтобы больше никаких львов, Морган!
- Ты – молодец, что пристроил его, Джим, - продолжал говорить Джеф, но Джаред уже их не слушал.
Дженсен был в Городе. Не «где-то там», а в Городе. И Джаред знал, как его найти. Даже если это был Вокзал.
***
Он перестал выть. Больше того – он дошел до миски, но Корм отвратительно сухо скрипел на зубах и застревал в горле. Ничего, он поест потом, когда именно потом – Джаред не знал, но сейчас это было неважно.Он должен был придумать, как выбраться из дома. Остальное решится на ходу, но если Джеф и Джим уйдут, то его запрут, а ему так надо уйти.
Джаред постарался изобразить грустного, но послушного пса. Лег на подстилку, затих, посмотрел на Джефа печальными глазами – уж что-что, а это он умел хорошо - и затаился.
Штука-с-Которой-Говорят не пищала очень долго, Джаред устал ждать и в первый раз искренне мечтал о том, чтобы тощая Лин приехала побыстрее. Он даже сбегал в сад – не чтобы задрать лапу у дерева, а чтобы сказать им всем, что… и тут он притормозил – что именно сказать?
Звери повернулись к нему почти так же, как когда-то давно к Дженсену, все одновременно, и Джаред замер. На него еще никогда не смотрели так, словно он был Главным. Получалось, что Дженсен передал ему часть своей силы и своей – непонятной Джареду, но явно существующей – власти.
- Кхм, - у Джареда, то ли от плача, то ли от Корма, то ли еще непонятно почему, запершило в горле. – Кхм, - повторил он, - я… Ребята, короче, я ухожу.
Звери молчали.
- Я пойду за Дженсеном, и… и…
Что именно «и» Джаред не знал совсем. «И спасу его»? «И вернусь с ним»?
- …потому что мне надо быть с ним, вот, - неловко закончил он.
Он, наверное, ждал какого-то одобрения, криков, ну ладно, писков восторга, и тишина его напугала. Как будто с Дженсеном из сада ушло что-то очень важное.
- Не скучайте тут без меня… без нас, - просто чтобы что-то сказать, добавил Джаред и вернулся в дом.
Ему даже не понадобилось сильно изворачиваться, чтобы выскользнуть на улицу. Лин гудела своей Громыхалкой, Джеф и Джим спускались со второго этажа, Джаред притаился у ворот, за кустами с тяжело пахнущими цветами, заботясь в основном о том, чтобы не чихнуть.
- Джаред? – спросил Джеф, и Джаред замер. Но Джеф спрашивал не его.
- Он в саду. Скорбит, - ответил Джим, запер дверь, спустился с крыльца и хлопнул его по спине. – Поехали Морган, вечер в хорошей компании и без собачьего воя - это именно то, что мне сейчас требуется.
Джеф обернулся на дом, словно не был уверен, но Лин погудела еще раз, и он пошел к воротам.
Джим выводил Громыхалку, потом Лин с такой же костлявой подругой пересаживались из одной Громыхалки в другую, шутили и смеялись, и Джеф тоже уже смеялся и все время наклонялся к Лин, чтобы лизнуть её в щеку или в шею, потом Громыхалку Лин загоняли во двор - в этой суматохе Джаред просочился за ворота абсолютно незамеченным и замер в темноте, прижавшись к забору.
***
Он не сразу понял, что что-то кончилось. Или еще только кончалось? Просто заметил Ноги. Ага, ноги Джефа, в длинных тряпках и в ботинках, других ботинках, купленных взамен погрызенных. Ноги влезли в Громыхалку, и Джаред даже не успел сказать им «До свидания». Он остался один, опять совсем один, и опять его одиночество зависело от него самого. Джаред посмотрел на удаляющиеся по дороге огни Громыхалки и выдохнул. Собрался. Посмотрел на дом, прислушался к тихо гудящему саду, встряхнулся. И пошел навстречу Судьбе.
Сейчас он не считал Судьбой Дженсена, до Дженсена еще надо было добраться. А добраться до него было трудно. Потому что Вокзал был тем местом, которое обходили все Стаи в Городе.
Джаред свернул за угол – дом Джефа и Джима был последним в ряду таких же невысоких зданий, за ним начинался пустырь с сырой острой травой, доходившей ему до брюха. Он старался не думать о Вокзале, до которого было не так уж далеко, если пройти-пробежать окраиной, а не давать крюк через Город. Но не думать не получалось.
На Вокзале жила своя собственная Стая. Необычная Стая, известная своей строгостью и тем, что дружила со Сторожами. За это Вокзальных презирали и боялись одновременно, драки между ними и Городскими всегда были жестокими, не до первой крови даже, а куда хуже, Вокзальными пугали щенков, и они действительно никогда не подпускали к своей территории чужаков.
Джареда не интересовала их территория. Только – это он запомнил – пятый пакгауз, и тот, кто в нем находится. «Вот, - решил он, - лучше я подумаю о Дженсене. Дженсен не испугался бы даже Вокзальных, не потому что он такой большой, а потому, что он никого не боится вообще – ни людей, ни зверей». Как ни странно, мысли помогли, он вообразил себя Великим Героем или, допустим, Благородным Мстителем и прибавил ходу.
На волне этих грозных рассуждений он добрался до Вокзала даже быстрее, чем рассчитывал. Вокруг горели фонари, но он старался пройти в тени, хотя понимал, что это глупо – его все равно почуют.
Почему-то хотелось еще немного относительной безопасности.
Безопасность кончилась неожиданно и быстро.
Они встали прямо перед ним, выскочив с подветренной стороны, двое – в пятне света, третий перегораживал тень.
И сзади – это Джаред почувствовал хвостом, спиной – тоже кто-то был.
Вот это он постарался запомнить. Просто так, вдруг окажется последней картинкой в его жизни.
Огромный Вокзал вдали, там было много света, шума, неживого лязганья, и – тишина вокруг него, запахи сдержанной ярости и удивления, острое, как игла, внимание.
Черный и черная. Да, среди встретивших его была и сучка. Высокая ладная сучка, которая шагнула к нему одновременно со здоровым псом.
- Что ты здесь забыл? – спросила она и поморщилась.
- Привет, - сказал Джаред и вышел на свет. - Я хочу видеть вашего Главного.
И тогда, повинуясь её почти незаметному движению, черный бросился на него.
1.В Кении строгие законы, касающиеся ввоза и вывоза валюты, как местной, так и иностранной. Поэтому перекупщикам выгодно потратить имеющиеся наличные на Дженсена.
Метки:
Похожие материалы
Комментарии
Нет комментариев