20:32
"НЕДОПЁСКИ": ГЛАВА 16. ДЕНЬ НАЧАЛА КОНЦА.Миш-Миш,
судя по всему, любил придумывать истории, а потом – истово в них верить.
Начиная с той самой дурацкой «самки льва» и заканчивая делами сегодняшними.
Более непоседливого, если так можно было выразиться, ума, Джареду не
встречалось.
Зато Король был изобретателен – особенно по сравнению с тяжелым на подъем Дженсеном. Дженсен мог придумать немногое, второй вопрос, что это немногое почти всегда оказывалось просто замечательным.
Дженсен мог пихнуть его лапой ночью, кивнуть, не говоря ни слова и увести в саванну, где земля маялась и жаловалась, отдыхая от дневного солнцепека; где звезды выглядели далекими и блеклыми из-за Жары, все звезды, включая Львиную, но Джаред не смотрел на небо и не думал о сухой земле, потому что ему было очень хорошо и мокро, и Дженсен говорил, пусть совсем мало, но говорил именно то, что Джаред так хотел услышать. Может быть, кроме присказки «Надо потерпеть». С «терпеть» у Джареда всегда были проблемы.
Прайд все эти вылазки под звездами, конечно, не одобрял, и днем Дженсен пытался их как-то сгладить, загладить и искупить. Разговорами, охотой, сном рядом с Данниль под довольными взглядами Феррис, но всё его облизывание новообретенной, так сказать, семьи, обижало настолько, что ночное и хорошее начинало казаться сном, отходняком после душного дня.
И Джаред уходил в лес – слушать Миш-Миша.
Миш-Миш тоже любил Джареда. Ну, несколько своеобразно, но все-таки. За последнее время он продвигался в изъявлении своих симпатий всё дальше и дальше, и Джаред с любопытством наблюдал, куда они – изъявление и симпатия - выведут. В лесу начиналась своя, параллельная история.
Гверецы – включая Короля – уже настолько считали его своим, что бесстрашно спускались с деревьев и садились рядом, а то и прямо на него.
Первым это сделал, конечно же, Король, нарочно или случайно – Джаред не понял, но однажды высушенная солнцем лиана треснула прямо в лапах Миш-Миша. Тот ойкнул, извернулся и приземлился прямо на Джареда. Он был легким, почти невесомым и мягким, как молодая Трава. И тут же - ну, выждав какое-то время и не дождавшись от Джареда ничего плохого – с деревьев вниз рванули остальные.
Джаред, облепленный веселыми гверецами, был почти счастлив. И пропустил мимо ушей слова Короля:
- Вот теперь ты совсем с нами. Значит, осталось вернуть озеро.
Он услышал только что-то про озеро, опять подумал, как там было здорово раньше, вдвоем, но решил не расклеиваться и не вспоминать, а «терпеть». Если это получалось у Дженсена – то и он сможет, конечно.
- Как насчет погулять? – спросил он весело.
- Дай отдышаться, - проворчал Джаред. Он замечал, что иногда, очень иногда становился похожим на Дженсена, и ему это нравилось.
- Дыши-дыши, а потом пойдем, - согласился Миш-Миш. – Там, куда мы погуляем, кстати, есть вода. И еще кое-кто, кто хочет с тобой познакомиться.
- Вот как? – удивился Джаред. – Я тут еще с кем-то не знаком?
Они уже гуляли с Миш-Мишем по холмам и по лесу, Джаред считал лес своим, хотя парочка сервалов никак не поддавалась его буйному обаянию.
Он и решил, что они отправятся дружить с сервалами, но Король повел его куда-то совсем в другую сторону.
- А что там? – спрашивал Джаред. - Точнее – кто там, кроме воды?
Гулять по лесу было приятно, хотя бы потому, что сухая трава не колола лапы, а деревья сохраняли хоть какое-то подобие влажности.
- Тсс, - отвечал Миш-Миш, прыгая по деревьям и кустам перед ним, из уважения к Джареду прыгая совсем невысоко, так что хвост почти задевал джаредовскую макушку.
- Кто-то, кто поможет тебе, - совсем загадочно сказал гверец, и лес неожиданно кончился.
Джаред огляделся: за его спиной еще были деревья, а впереди оказалось место, совсем не похожее на саванну. Может быть, во Времена Дождя тут и росла Трава, но сейчас все выглядело мрачно-бурым, темно-серым, особенно в сравнении со светлой выжженной землей у озера и живым, шурщащим позади лесом.
И вдруг это темное зашевелилось, Джареду показалось, что они поднимались из-под земли, небольшие темные же звери, поднимались со странными чмокающими звуками.
Да, тут была вода, но то ли источник был слабоват, то ли земли и обитателей - слишком много, но пространство перед ним было занято грязью. И в этой грязи…
- Ты рехнулся, Король?! – крикнул Джаред и вполне здравомысляще попытался сдать назад, но за деревьями раздался пронзительный смех, похожий на кашель, - темные оказались и там, стояли грамотным полукругом, отрезая ему пути к отступлению.
Их было много, очень много. И это были гиены, больше некому тут было быть, те самые Твари-за-Холмом.
- Хочешь пить? – издевательски спросил кто-то над ним, - так полежи, вода проступит. Лизни, парень.
Они опять засмеялись. Их Стая была огромна, ни Прайд, ни шакалы, ни даже Городские не могли сравниться с ними. Как будто вокруг него собрался грязный поток, мощный поток, который засасывал Джареда куда-то в центр и глубоко.
Джаред поднялся и отряхнулся. Он действительно стоял посреди Стаи. Стая переливалась, так что рябило в глазах: гиены ни одного мгновения не стояли на месте, постоянно переругивались, крутились и перемещались вокруг добычи.
Это было так глупо, что Джаред чуть не взвыл. То есть, ему хотелось выть, и очень, но это только бы рассмешило гиен, и всё.
- Отлично, Король! – крикнул он, даже не повернувшись к лесу. - Королевская подстава, ничего не скажешь!
- Нет-нет, Джей! - заверещал Миш-Миш откуда-то сверху. – Они просто немного помогут тебе.
- Помогут – в чем?
- Прогнать львов, конечно, - как о само собой разумеющемся сказал Миш-Миш.
И вот тут Джаред – под общий хохот - всё-таки взвыл.
Ничего глупее придумать было нельзя. Ни-че-го. Это получилось как оплеуха, отрезвляющая и тяжелая, это был реальный мир саванны, Великой Травы, со своими Правилами и своими жестокими играми, а ведь Дженсен предупреждал – и о Правилах, и о гиенах.
Гиены уже не смеялись, а разглядывали его, так мерзко, что Джаред опять рванулся, опять получил – сразу от троих – и опять оказался в грязи.
- Эй, - попытался покомандовать Миш-Миш, - эй, вы же обещали не трогать пса, а только помочь!!!
- А мы его не трогаем, - крикнул кто-то из толпы. – Это разве «трогаем», ты, макак?!
Джаред поднялся, в общем, это всё уже было как-то без разницы. Лапы не дрожали, а инстинкт, наконец-то, очень вовремя правильный, рвался на волю, и он его отпустил.
Он тронул гиен сам.
Очень болело ухо и еще бок, Джаред скосил глаза – ясно было, что там рана, но и она была облеплена грязью.
И тут случилось Совсем Отвратительное: какая-то тварь наступила ему на шею, и прокашляла:
- А теперь мы поиграем по нашим правилам.
Джаред хотел сказать, где именно он видел их правила, но кашлявший обращался не к нему.
- Эй, слышишь, гверец? Ты же тут, скачешь по кустам, мы знаем! Ну-ка, покажись!
- Отпустите его! – Миш-Миш уже не командовал, а просил. – Вы же обещали…
- А нам обещали весь мир вместо этого болота, всю Великую Траву!
Вокруг смеялись, ссорились и перетекали, Джаред закрыл глаза.
Но тут же открыл и чуть не умер, потому что кашлявший продолжил:
- А теперь ты пойдешь и приведешь сюда льва. Того самого, Главного, который так тебе надоел. Иначе из твоего приятеля получится ужин. Маловато, конечно, на всех, но если ужин приходит к тебе сам, выбирать не приходится.
- Не смей, дурак! - закричал Джаред, но тут ему на горло наступила вторая лапа, и он поперхнулся.
- И вы отпустите Джея?
- Ты приведи, а там посмотрим, что нам твой пес? Нам нужен лев! В этом-то мы совпадаем, правда, макак? Сможешь зазвать его сюда?
- Смогу-смогу, - верещал Миш-Миш, - я скажу, что его ждет Джаред. Джаред, а не Джей, и лев придет, только…
- Мы хотим разобраться с этим до заката, макак!
Джаред еще никогда так не хотел сдохнуть. Сразу. На месте. У него не было сил обвинять себя, и так всё было ясно, но мысль о том, что сюда заманят Дженсена, на «Джареда», как на приманку, - откуда Миш-Миш узнал его Городское имя? Подслушал? - Ужасная Мысль парализовала и его изобретательные мозги.
Он попытался дернуться, лапы с шеи не убрались, а переступили, и заодно кто-то заехал ему по раненому боку, до звезд в глазах и беспомощного скулежа.
Хотя всё было Дико Противно и Абсолютно Безнадежно, он не мог не попытаться поговорить с ними. Попробовать понять, что они задумали. Может, чтобы успеть выпалить это Дженсену, когда тот придет, – а дальше будь что будет.
Что именно будет, Джаред не знал, но почти так же сильно, как умереть от стыда за собственную глупость, он хотел выжить. Жить с Прайдом, без Прайда – хоть как-нибудь. Только гиены совсем не рвались объяснять ему что-либо. Он их забавлял, не более того. Каждый зверь сам по себе был слабее Джареда, но вместе они были силой. Неизвестно, правда, хватило бы этой силы на льва. «Пока неизвестно», - тоскливо подумал Джаред.
Но надо было не тосковать, а придумать, как выкрутиться.
Для начала он решил не рыпаться, а поднабраться сил, хотя бы для того, чтобы попробовать помочь Дженсену. Нет, конечно, до этого он попытался подняться еще пару раз, но ничего, кроме очередного развлечения для гиен из этого не получилось.
Ему очень хотелось пить, бок жгло, словно в Джареде поселилось свое собственное солнце и палило его изнутри. А вокруг того куска грязи, где он лежал, действительно собиралась вода. Темная, мутная, смесь земли и воды, скорее.
Джаред лизнул её, и гиены опять засмеялись. Он постарался не смотреть и не слушать, получалось Слишком Унизительно, и лизнул воду еще раз.
Вероятно, у гиен стояли посты в лесу, потому что они успели раньше, чем Джаред что-то почувствовал.
Сначала с его горла исчезли лапы, лапы за это время несколько раз менялись, но все пахли почти одинаково - грязью и чем-то тухло неприятным. «Падальщики, - вспомнил Джаред, - вечные падальщики. Интересно, со мной бы они тоже ждали, пока я протухну?»
Глупая мысль несколько его развеселила, но тут его дернули зубами за холку и сказали:
- Вставай.
Он попробовал встать. Как ни странно, это получилось, грязь с громким хлюпаньем отпустила его, и лапы почти не разъезжались, только в боку было совсем жарко.
Гиены почему-то потянулись назад, отступая, как волна Травы под ветром.
Отступали, тащили Джареда за собой, но не потому, что боялись, их страха Джаред совсем не чувствовал, лишь злой азарт до пены из пасти и нетерпение.
Вот поэтому-то он и догадался, что Дженсен… ну, где-то рядом.
В лесу пискнула обезьяна – Миш-Миш или нет, Джаред не понял.
Его протащило еще немного назад, потом гиены расступились, образуя вокруг него круг.
«Наверное, чтобы Дженсен не ошибся, я же сейчас грязный, как они, и такой же вонючий», - Джаред напрочь забыл о собственных габаритах, против этой Стаи они в расчет не шли. Но Дженсен о них помнил. Потому что кусты затрещали, и Джаред поднял голову, мгновенно наткнувшись на его взгляд.
На фоне темной земли и темного леса Дженсен выглядел почти белым. И очень Большим, Джаред был рядом с ним каждый день и как-то не обращал внимания, что Дженсен еще растет, у львов это продолжалось дольше. Вот так, незаметно он и стал настоящим Большим и Главным, а Джаред топтался тут, в грязи, в компании гиен и с драным боком.
Но, как ни странно, это оказался последний приступ самоуничижения. Как будто Дженсен придавал сил, а может, так и было на самом деле.
- По-хорошему, я так понимаю, не получится? – спокойно спросил Дженсен, глядя не на гиен, а куда-то сквозь них.
- Ты смотри-ка, что творится!!! Он, правда, пришел. Спасать своего пса! Ай да Король, - засмеялись в ответ, и Джаред понял, что «Король» - это не Дженсен, а придурок Миш- Миш, непонятно для чего заваривший всю эту бучу.
Честно и Благородно было бы завопить: «Дженсен, беги!», - но, во-первых, Джаред знал, что Дженсен никуда не убежит, это было не в его характере, а во-вторых, ему совершенно не хотелось развлекать гиен. Поэтому он стоял, молчал и ждал, пытаясь понять, что задумал Дженсен, и только кивнул в ответ на его вопрос:
- Джаред, ты в порядке?
- Отлично, а то я беспокоился, - сказал Дженсен и начал спускаться в грязь, не обращая внимания на шорох за своей спиной. Его тоже окружили, все тем же полукругом, только более плотным, и соблюдали дистанцию.
А вот тут Джаред с ужасом подумал, что у Дженсена может и не быть никакого Гениального Плана, что он просто пришел, обманутый Миш-Мишем, пришел один, понадеявшись на свою силу, и теперь лез в ловушку, потому что ничего другого ему не оставалось.
Это было так Нечестно и так Глупо, что Джаред дернулся ему навстречу, и кольцо гиен неожиданно расступилось.
Между ними было уже не больше трех шагов, Джаред пролетел их и ткнулся в него, пачкая собой светлую шерсть, Дженсен дышал ровно, и так же ровно где-то в нем стучало сердце. Это было как когда Джареду снились плохие сны, а Дженсен его успокаивал без всяких слов.
Так получилось и сейчас, пусть на мгновение, но получилось, потому что Стая опять перетекла, перестраиваясь. И бросилась на них.
- Беги! – крикнул Дженсен и рванулся вперед, вглубь Стаи и вглубь грязи, уворачиваясь и топча наседавших, пробивая Джареду дорогу.
Джаред не знал, сколько он так сможет пробежать. Более того – у него было нехорошее предчувствие, что это какой-то особо хитрый план гиен, они не пытались встать на пути, они вывертывались из-под лап, но при этом, смыкаясь за спинами и вокруг, гнали их в каком-то определенном направлении.
Грязь не кончалась очень долго – так показалось Джареду, а потом все-таки кончилась, там, впереди, была пустая, прокаленная солнцем саванна, туда-то и рвался Дженсен, но туда им попасть не дали.
Гиены накатывали волнами, оттесняя их вбок, так, что в итоге они оказались там, где и должны были оказаться, судя по всему, - на высоком огромном камне или маленьком холме, торчавшем посреди грязи, как сломанный зуб в старой пасти.
Они прыгнули на него, грязная корка на боку Джареда треснула, дергая за каждую шерстинку и открывая разошедшуюся еще сильнее рану. Но это было даже хорошо, потому что стало не так жарко.
Только совсем плохо.
- Ты еще и врешь, - буркнул Дженсен, топчась на осыпающихся с вершины мелких камнях. – Ну, Джаред, ты даешь.
Джаред ожидал чего угодно: вполне объяснимой выволочки, расспросов и собственных покаяний, но вот не этого будничного бурчания.
Он упал на камень, одновременно стараясь отдышаться и не заплакать.
- Подвинься немного, - опять обычно и просто сказал Дженсен и лег рядом.
Дженсен, как ни в чем не бывало, словно они были одни в пещере, лизнул Джареда в ухо и прошептал:
- Прорываться будем ночью, понял? – а потом добавил, уже громче: - Дай я посмотрю, что там у тебя на боку.
Джареду очень хотелось, чтобы он посмотрел. Чтобы сделал хоть что-нибудь, потому что внутри опять пекло, но он решил, что сейчас не время и не место.
Потом, когда они выберутся отсюда. Поэтому он помотал головой и отодвинулся. Дженсен неожиданно усмехнулся и сказал, почти проныл, повторяя самого Джареда, того, давнишнего, у клетки:
- Джееей, дай посмотреть, а?
И это прозвучало так забавно и просто, так из прошлого, что оба рассмеялись, Джаред с облегчением перевернулся на бок, не обращая на гиен никакого внимания. Дженсен вроде тоже не обращал.
Он вылизал Джареду шерсть вокруг раны, с его языком грязь даже почти не пришлось выкусывать, и Дженсен просто лизал, осторожно, кругами, очищая его как щенка. Джаред не понимал, не представлял, как это можно делать, вот так, языком по мерзкой корке, не понимал – но ни отказаться, ни запретить Дженсену, ни отодвинуться не мог.
Дженсен удовлетворенно оглядел его пыхтящий, вздрагивающий бок, потом, словно наводя последний блеск, прошелся языком по порванному уху, пробормотал в это самое ухо: «Терпи», - и принялся за рану.
Джаред взвыл, внизу – в унисон с ним взвыли и заржали тоже, но Дженсен не отвлекался, только дернул хвостом. Язык у него был шершавый, стирал грязь, но и царапал.
- Эй, лев, не ешь его!!! Мы тоже хотииим!!! Мы пееервыеее!!!
- Уроды, - тихо сказал Дженсен. – С ними нельзя разговаривать. Ты как?
- Я… нормально, - Джаред врал, ничего нормального не было, теперь рваный бок трясло, сначала как-то отдельно, словно он был сам по себе, а потом – вместе со всем Джаредом.
- У них грязные пасти, - с отвращением добавил Дженсен.
- Да уж, пованивало. Подожди, дай я сам, - Джаред постарался усмехнуться, несмотря на трясучку, - помнишь про собачьи слюни?
Дженсен кивнул, но не отодвинулся. Джаред извернулся, понимая, что еще чуть-чуть – и он весь вытечет через рвущую бок боль, станет грязной лужей и всё кончится; он потянулся – и их языки столкнулись около раны. Как раньше, опять как раньше, щекотно и мокро. Дженсен замер, уставившись на него все тем же собирающим, впитывающим взглядом. Жадным. Прозрачным. Взглядом-Только-Для-Джареда, теперь никаких сомнений не было.
От этого могло стать легче. Наверное. Еще день назад – точно, но сейчас все слишком запуталось, поэтому Джаред кивнул ему и начал зализывать бок сам.
Зато Король был изобретателен – особенно по сравнению с тяжелым на подъем Дженсеном. Дженсен мог придумать немногое, второй вопрос, что это немногое почти всегда оказывалось просто замечательным.
Дженсен мог пихнуть его лапой ночью, кивнуть, не говоря ни слова и увести в саванну, где земля маялась и жаловалась, отдыхая от дневного солнцепека; где звезды выглядели далекими и блеклыми из-за Жары, все звезды, включая Львиную, но Джаред не смотрел на небо и не думал о сухой земле, потому что ему было очень хорошо и мокро, и Дженсен говорил, пусть совсем мало, но говорил именно то, что Джаред так хотел услышать. Может быть, кроме присказки «Надо потерпеть». С «терпеть» у Джареда всегда были проблемы.
Прайд все эти вылазки под звездами, конечно, не одобрял, и днем Дженсен пытался их как-то сгладить, загладить и искупить. Разговорами, охотой, сном рядом с Данниль под довольными взглядами Феррис, но всё его облизывание новообретенной, так сказать, семьи, обижало настолько, что ночное и хорошее начинало казаться сном, отходняком после душного дня.
И Джаред уходил в лес – слушать Миш-Миша.
Миш-Миш тоже любил Джареда. Ну, несколько своеобразно, но все-таки. За последнее время он продвигался в изъявлении своих симпатий всё дальше и дальше, и Джаред с любопытством наблюдал, куда они – изъявление и симпатия - выведут. В лесу начиналась своя, параллельная история.
Гверецы – включая Короля – уже настолько считали его своим, что бесстрашно спускались с деревьев и садились рядом, а то и прямо на него.
Первым это сделал, конечно же, Король, нарочно или случайно – Джаред не понял, но однажды высушенная солнцем лиана треснула прямо в лапах Миш-Миша. Тот ойкнул, извернулся и приземлился прямо на Джареда. Он был легким, почти невесомым и мягким, как молодая Трава. И тут же - ну, выждав какое-то время и не дождавшись от Джареда ничего плохого – с деревьев вниз рванули остальные.
Джаред, облепленный веселыми гверецами, был почти счастлив. И пропустил мимо ушей слова Короля:
- Вот теперь ты совсем с нами. Значит, осталось вернуть озеро.
Он услышал только что-то про озеро, опять подумал, как там было здорово раньше, вдвоем, но решил не расклеиваться и не вспоминать, а «терпеть». Если это получалось у Дженсена – то и он сможет, конечно.
***
Тот день начался ни с чего, как и многие Дни Жары. Джаред пришел в лес после
водопоя, не пришел, а прибежал, горячий и уставший от солнца, плюхнулся под
дерево, высунув язык и жалея, что слюни текут наружу, а не внутрь.
Миш-Миш подоспел почти сразу, словно дожидался его прихода.
- Как насчет погулять? – спросил он весело.
- Дай отдышаться, - проворчал Джаред. Он замечал, что иногда, очень иногда становился похожим на Дженсена, и ему это нравилось.
- Дыши-дыши, а потом пойдем, - согласился Миш-Миш. – Там, куда мы погуляем, кстати, есть вода. И еще кое-кто, кто хочет с тобой познакомиться.
- Вот как? – удивился Джаред. – Я тут еще с кем-то не знаком?
Они уже гуляли с Миш-Мишем по холмам и по лесу, Джаред считал лес своим, хотя парочка сервалов никак не поддавалась его буйному обаянию.
Он и решил, что они отправятся дружить с сервалами, но Король повел его куда-то совсем в другую сторону.
- А что там? – спрашивал Джаред. - Точнее – кто там, кроме воды?
Гулять по лесу было приятно, хотя бы потому, что сухая трава не колола лапы, а деревья сохраняли хоть какое-то подобие влажности.
- Тсс, - отвечал Миш-Миш, прыгая по деревьям и кустам перед ним, из уважения к Джареду прыгая совсем невысоко, так что хвост почти задевал джаредовскую макушку.
- Кто-то, кто поможет тебе, - совсем загадочно сказал гверец, и лес неожиданно кончился.
Джаред огляделся: за его спиной еще были деревья, а впереди оказалось место, совсем не похожее на саванну. Может быть, во Времена Дождя тут и росла Трава, но сейчас все выглядело мрачно-бурым, темно-серым, особенно в сравнении со светлой выжженной землей у озера и живым, шурщащим позади лесом.
И вдруг это темное зашевелилось, Джареду показалось, что они поднимались из-под земли, небольшие темные же звери, поднимались со странными чмокающими звуками.
Да, тут была вода, но то ли источник был слабоват, то ли земли и обитателей - слишком много, но пространство перед ним было занято грязью. И в этой грязи…
- Ты рехнулся, Король?! – крикнул Джаред и вполне здравомысляще попытался сдать назад, но за деревьями раздался пронзительный смех, похожий на кашель, - темные оказались и там, стояли грамотным полукругом, отрезая ему пути к отступлению.
Их было много, очень много. И это были гиены, больше некому тут было быть, те самые Твари-за-Холмом.
***
Джаред не стал ничего придумывать, времени придумывать у него не было, у него
даже не было времени испугаться, он рванулся вниз, рассчитывая свернуть и
выскочить из ловушки, но перед ним опять встало темное, сильным жестким строем
– и он отлетел в сторону, прямо в липкую грязь.
- Хочешь пить? – издевательски спросил кто-то над ним, - так полежи, вода проступит. Лизни, парень.
Они опять засмеялись. Их Стая была огромна, ни Прайд, ни шакалы, ни даже Городские не могли сравниться с ними. Как будто вокруг него собрался грязный поток, мощный поток, который засасывал Джареда куда-то в центр и глубоко.
Джаред поднялся и отряхнулся. Он действительно стоял посреди Стаи. Стая переливалась, так что рябило в глазах: гиены ни одного мгновения не стояли на месте, постоянно переругивались, крутились и перемещались вокруг добычи.
Это было так глупо, что Джаред чуть не взвыл. То есть, ему хотелось выть, и очень, но это только бы рассмешило гиен, и всё.
- Отлично, Король! – крикнул он, даже не повернувшись к лесу. - Королевская подстава, ничего не скажешь!
- Нет-нет, Джей! - заверещал Миш-Миш откуда-то сверху. – Они просто немного помогут тебе.
- Помогут – в чем?
- Прогнать львов, конечно, - как о само собой разумеющемся сказал Миш-Миш.
И вот тут Джаред – под общий хохот - всё-таки взвыл.
Ничего глупее придумать было нельзя. Ни-че-го. Это получилось как оплеуха, отрезвляющая и тяжелая, это был реальный мир саванны, Великой Травы, со своими Правилами и своими жестокими играми, а ведь Дженсен предупреждал – и о Правилах, и о гиенах.
Гиены уже не смеялись, а разглядывали его, так мерзко, что Джаред опять рванулся, опять получил – сразу от троих – и опять оказался в грязи.
- Эй, - попытался покомандовать Миш-Миш, - эй, вы же обещали не трогать пса, а только помочь!!!
- А мы его не трогаем, - крикнул кто-то из толпы. – Это разве «трогаем», ты, макак?!
Джаред поднялся, в общем, это всё уже было как-то без разницы. Лапы не дрожали, а инстинкт, наконец-то, очень вовремя правильный, рвался на волю, и он его отпустил.
Он тронул гиен сам.
***
Теплое и вязкое обволакивало его противной коркой, шерсть, кажется,
превратилась в панцирь, как у черепах, которых он видел в саду Джефа.
Очень болело ухо и еще бок, Джаред скосил глаза – ясно было, что там рана, но и она была облеплена грязью.
И тут случилось Совсем Отвратительное: какая-то тварь наступила ему на шею, и прокашляла:
- А теперь мы поиграем по нашим правилам.
Джаред хотел сказать, где именно он видел их правила, но кашлявший обращался не к нему.
- Эй, слышишь, гверец? Ты же тут, скачешь по кустам, мы знаем! Ну-ка, покажись!
- Отпустите его! – Миш-Миш уже не командовал, а просил. – Вы же обещали…
- А нам обещали весь мир вместо этого болота, всю Великую Траву!
Вокруг смеялись, ссорились и перетекали, Джаред закрыл глаза.
Но тут же открыл и чуть не умер, потому что кашлявший продолжил:
- А теперь ты пойдешь и приведешь сюда льва. Того самого, Главного, который так тебе надоел. Иначе из твоего приятеля получится ужин. Маловато, конечно, на всех, но если ужин приходит к тебе сам, выбирать не приходится.
- Не смей, дурак! - закричал Джаред, но тут ему на горло наступила вторая лапа, и он поперхнулся.
- И вы отпустите Джея?
- Ты приведи, а там посмотрим, что нам твой пес? Нам нужен лев! В этом-то мы совпадаем, правда, макак? Сможешь зазвать его сюда?
- Смогу-смогу, - верещал Миш-Миш, - я скажу, что его ждет Джаред. Джаред, а не Джей, и лев придет, только…
- Мы хотим разобраться с этим до заката, макак!
Джаред еще никогда так не хотел сдохнуть. Сразу. На месте. У него не было сил обвинять себя, и так всё было ясно, но мысль о том, что сюда заманят Дженсена, на «Джареда», как на приманку, - откуда Миш-Миш узнал его Городское имя? Подслушал? - Ужасная Мысль парализовала и его изобретательные мозги.
Он попытался дернуться, лапы с шеи не убрались, а переступили, и заодно кто-то заехал ему по раненому боку, до звезд в глазах и беспомощного скулежа.
Хотя всё было Дико Противно и Абсолютно Безнадежно, он не мог не попытаться поговорить с ними. Попробовать понять, что они задумали. Может, чтобы успеть выпалить это Дженсену, когда тот придет, – а дальше будь что будет.
Что именно будет, Джаред не знал, но почти так же сильно, как умереть от стыда за собственную глупость, он хотел выжить. Жить с Прайдом, без Прайда – хоть как-нибудь. Только гиены совсем не рвались объяснять ему что-либо. Он их забавлял, не более того. Каждый зверь сам по себе был слабее Джареда, но вместе они были силой. Неизвестно, правда, хватило бы этой силы на льва. «Пока неизвестно», - тоскливо подумал Джаред.
Но надо было не тосковать, а придумать, как выкрутиться.
Для начала он решил не рыпаться, а поднабраться сил, хотя бы для того, чтобы попробовать помочь Дженсену. Нет, конечно, до этого он попытался подняться еще пару раз, но ничего, кроме очередного развлечения для гиен из этого не получилось.
Ему очень хотелось пить, бок жгло, словно в Джареде поселилось свое собственное солнце и палило его изнутри. А вокруг того куска грязи, где он лежал, действительно собиралась вода. Темная, мутная, смесь земли и воды, скорее.
Джаред лизнул её, и гиены опять засмеялись. Он постарался не смотреть и не слушать, получалось Слишком Унизительно, и лизнул воду еще раз.
***
Он так ждал Дженсена, ждал и боялся, что почти пропустил его приход. Вероятно, у гиен стояли посты в лесу, потому что они успели раньше, чем Джаред что-то почувствовал.
Сначала с его горла исчезли лапы, лапы за это время несколько раз менялись, но все пахли почти одинаково - грязью и чем-то тухло неприятным. «Падальщики, - вспомнил Джаред, - вечные падальщики. Интересно, со мной бы они тоже ждали, пока я протухну?»
Глупая мысль несколько его развеселила, но тут его дернули зубами за холку и сказали:
- Вставай.
Он попробовал встать. Как ни странно, это получилось, грязь с громким хлюпаньем отпустила его, и лапы почти не разъезжались, только в боку было совсем жарко.
Гиены почему-то потянулись назад, отступая, как волна Травы под ветром.
Отступали, тащили Джареда за собой, но не потому, что боялись, их страха Джаред совсем не чувствовал, лишь злой азарт до пены из пасти и нетерпение.
Вот поэтому-то он и догадался, что Дженсен… ну, где-то рядом.
В лесу пискнула обезьяна – Миш-Миш или нет, Джаред не понял.
Его протащило еще немного назад, потом гиены расступились, образуя вокруг него круг.
«Наверное, чтобы Дженсен не ошибся, я же сейчас грязный, как они, и такой же вонючий», - Джаред напрочь забыл о собственных габаритах, против этой Стаи они в расчет не шли. Но Дженсен о них помнил. Потому что кусты затрещали, и Джаред поднял голову, мгновенно наткнувшись на его взгляд.
На фоне темной земли и темного леса Дженсен выглядел почти белым. И очень Большим, Джаред был рядом с ним каждый день и как-то не обращал внимания, что Дженсен еще растет, у львов это продолжалось дольше. Вот так, незаметно он и стал настоящим Большим и Главным, а Джаред топтался тут, в грязи, в компании гиен и с драным боком.
Но, как ни странно, это оказался последний приступ самоуничижения. Как будто Дженсен придавал сил, а может, так и было на самом деле.
- По-хорошему, я так понимаю, не получится? – спокойно спросил Дженсен, глядя не на гиен, а куда-то сквозь них.
- Ты смотри-ка, что творится!!! Он, правда, пришел. Спасать своего пса! Ай да Король, - засмеялись в ответ, и Джаред понял, что «Король» - это не Дженсен, а придурок Миш- Миш, непонятно для чего заваривший всю эту бучу.
Честно и Благородно было бы завопить: «Дженсен, беги!», - но, во-первых, Джаред знал, что Дженсен никуда не убежит, это было не в его характере, а во-вторых, ему совершенно не хотелось развлекать гиен. Поэтому он стоял, молчал и ждал, пытаясь понять, что задумал Дженсен, и только кивнул в ответ на его вопрос:
- Джаред, ты в порядке?
- Отлично, а то я беспокоился, - сказал Дженсен и начал спускаться в грязь, не обращая внимания на шорох за своей спиной. Его тоже окружили, все тем же полукругом, только более плотным, и соблюдали дистанцию.
А вот тут Джаред с ужасом подумал, что у Дженсена может и не быть никакого Гениального Плана, что он просто пришел, обманутый Миш-Мишем, пришел один, понадеявшись на свою силу, и теперь лез в ловушку, потому что ничего другого ему не оставалось.
Это было так Нечестно и так Глупо, что Джаред дернулся ему навстречу, и кольцо гиен неожиданно расступилось.
Между ними было уже не больше трех шагов, Джаред пролетел их и ткнулся в него, пачкая собой светлую шерсть, Дженсен дышал ровно, и так же ровно где-то в нем стучало сердце. Это было как когда Джареду снились плохие сны, а Дженсен его успокаивал без всяких слов.
Так получилось и сейчас, пусть на мгновение, но получилось, потому что Стая опять перетекла, перестраиваясь. И бросилась на них.
- Беги! – крикнул Дженсен и рванулся вперед, вглубь Стаи и вглубь грязи, уворачиваясь и топча наседавших, пробивая Джареду дорогу.
Джаред не знал, сколько он так сможет пробежать. Более того – у него было нехорошее предчувствие, что это какой-то особо хитрый план гиен, они не пытались встать на пути, они вывертывались из-под лап, но при этом, смыкаясь за спинами и вокруг, гнали их в каком-то определенном направлении.
Грязь не кончалась очень долго – так показалось Джареду, а потом все-таки кончилась, там, впереди, была пустая, прокаленная солнцем саванна, туда-то и рвался Дженсен, но туда им попасть не дали.
Гиены накатывали волнами, оттесняя их вбок, так, что в итоге они оказались там, где и должны были оказаться, судя по всему, - на высоком огромном камне или маленьком холме, торчавшем посреди грязи, как сломанный зуб в старой пасти.
Они прыгнули на него, грязная корка на боку Джареда треснула, дергая за каждую шерстинку и открывая разошедшуюся еще сильнее рану. Но это было даже хорошо, потому что стало не так жарко.
Только совсем плохо.
- Ты еще и врешь, - буркнул Дженсен, топчась на осыпающихся с вершины мелких камнях. – Ну, Джаред, ты даешь.
Джаред ожидал чего угодно: вполне объяснимой выволочки, расспросов и собственных покаяний, но вот не этого будничного бурчания.
Он упал на камень, одновременно стараясь отдышаться и не заплакать.
- Подвинься немного, - опять обычно и просто сказал Дженсен и лег рядом.
***
У него, в отличие от Джареда, даже не сбилось дыхание после этой дикой пробежки
сквозь гиен. Где-то у леса скулили и тявкали, наверное, нескольких Дженсену
все-таки удалось приложить, но вокруг их камня опять колыхалось темное, и
задранные морды пялились на них.
Дженсен, как ни в чем не бывало, словно они были одни в пещере, лизнул Джареда в ухо и прошептал:
- Прорываться будем ночью, понял? – а потом добавил, уже громче: - Дай я посмотрю, что там у тебя на боку.
Джареду очень хотелось, чтобы он посмотрел. Чтобы сделал хоть что-нибудь, потому что внутри опять пекло, но он решил, что сейчас не время и не место.
Потом, когда они выберутся отсюда. Поэтому он помотал головой и отодвинулся. Дженсен неожиданно усмехнулся и сказал, почти проныл, повторяя самого Джареда, того, давнишнего, у клетки:
- Джееей, дай посмотреть, а?
И это прозвучало так забавно и просто, так из прошлого, что оба рассмеялись, Джаред с облегчением перевернулся на бок, не обращая на гиен никакого внимания. Дженсен вроде тоже не обращал.
Он вылизал Джареду шерсть вокруг раны, с его языком грязь даже почти не пришлось выкусывать, и Дженсен просто лизал, осторожно, кругами, очищая его как щенка. Джаред не понимал, не представлял, как это можно делать, вот так, языком по мерзкой корке, не понимал – но ни отказаться, ни запретить Дженсену, ни отодвинуться не мог.
Дженсен удовлетворенно оглядел его пыхтящий, вздрагивающий бок, потом, словно наводя последний блеск, прошелся языком по порванному уху, пробормотал в это самое ухо: «Терпи», - и принялся за рану.
Джаред взвыл, внизу – в унисон с ним взвыли и заржали тоже, но Дженсен не отвлекался, только дернул хвостом. Язык у него был шершавый, стирал грязь, но и царапал.
- Эй, лев, не ешь его!!! Мы тоже хотииим!!! Мы пееервыеее!!!
- Уроды, - тихо сказал Дженсен. – С ними нельзя разговаривать. Ты как?
- Я… нормально, - Джаред врал, ничего нормального не было, теперь рваный бок трясло, сначала как-то отдельно, словно он был сам по себе, а потом – вместе со всем Джаредом.
- У них грязные пасти, - с отвращением добавил Дженсен.
- Да уж, пованивало. Подожди, дай я сам, - Джаред постарался усмехнуться, несмотря на трясучку, - помнишь про собачьи слюни?
Дженсен кивнул, но не отодвинулся. Джаред извернулся, понимая, что еще чуть-чуть – и он весь вытечет через рвущую бок боль, станет грязной лужей и всё кончится; он потянулся – и их языки столкнулись около раны. Как раньше, опять как раньше, щекотно и мокро. Дженсен замер, уставившись на него все тем же собирающим, впитывающим взглядом. Жадным. Прозрачным. Взглядом-Только-Для-Джареда, теперь никаких сомнений не было.
От этого могло стать легче. Наверное. Еще день назад – точно, но сейчас все слишком запуталось, поэтому Джаред кивнул ему и начал зализывать бок сам.
Метки:
Похожие материалы
Комментарии
Нет комментариев